5 июля в киевском Национальном академическом драматическом театре им. Ивана Франко состоится концерт исполнителей современной классической музыки Kronos Quartet при участии необычайно одаренной вокалистки родом из Украины Марьяны Садовской. Сразу оговоримся: Марьяна не только певица, она еще и композитор, аранжировщик, музыкальный драматург, преподаватель, актриса, фольклористка и художница.
В феврале вокалистке присудили немецкую музыкальную премию RUTH за «неутомимую деятельность в поиске новых форм отражения духа песен, которые происходят из Украины». Это одно из последних признаний заслуг Марьяны Садовской - сюда также стоит добавить интерпретацию украинской архаики. Она изучает фольклор Украины, Ирландии, Египта, Кубы и Бразилии, а результатами своих исследований делится на семинарах и мастер-классах, которые проводит в рамках музыкальных фестивалей.
На концерте в Киеве состоится мировая премьера произведения Марьяны Садовской для голоса и струнного квартета. А 25 июля концерт будет представлен в нью-йоркском Линкольн-центре. Buro 24/7 побеседовало с вокалисткой за чашкой кофе в киевском ресторане Citronelle о глубине украинской фольклорной музыки и ее месте в современной жизни.
В какой момент вам, выпускнице Львовского музучилища по классу фортепиано, пришло понимание того, что академической музыки мало для самовыражения?
Во время учебы я много занималась, и по 5-6 часов в день была одна с инструментом. Но мне стало этого мало - я хотела общаться с людьми. Кроме того, я осознала: в том, как тогда преподавали классическую музыку, не было свободы, творчества, импровизации - в нас воспитывали интерпретаторов, вундеркиндов. Моя учительница музыки всегда говорила, что я играю «по-композиторски», разрешаю себе вещи, которые интерпретатору не позволяются. Поэтому на четвертом курсе я решила, что хочу идти в театр, и фактически перестала заниматься. Я открыла для себя студию театра Леся Курбаса, ходила туда на тренинги, начала делать маленькие актерские работы и несколько месяцев просто не тренировалась. Также меня пригласили в театр "Гарженица". До этого режиссер из Москвы Анатолий Васильев вместе с Ежи Гротовским отбирали актеров, которые поедут в Италию на стажировку к последнему. Я прошла отбор, и на следующий день после экзамена уехала участвовать в экспериментальном театре. Помню, как после последнего экзамена учительница музыки сказала мне: «Жаль, что ты не будешь музыкантом», - и, видимо, она мне по-своему напророчила. Потому что я так и не смогла полностью уйти в театр.
Как прошел выбор между театром и музыкой, сольным выступлениям?
Выбора как такового не было. Сейчас я работаю над новой программой, и музыканты говорят мне: "Давай минимизируем театр". Я нахожусь между двух сил: в музыке я - storyteller, в театре - музыкант.
Буквально через пару дней, 6 июля, вы будете выступать на фестивале новой фольклорной музыки в Рудольштадте TFF Rudolstadt, где вам вручат премию RUTH. Какую программу вы везете на фестиваль?
На фестивале у меня будет два концерта: первый - на вручении премии, там я решила сыграть фрагмент Odessa Underground - программы, в которой объединяю украинские песни с так называемым шансоном - песнями Вертинского, Дины Верни. А на второй день состоится премьера моей новой программы - дуэта с немецким музыкантом-перкуссионистом, композитором Кристианом Томе. В этом проекте будет много электроники, также с нами будет играть бас-гитарист, который занимается экспериментальной музыкой.
Будут ли на фестивале представлены украинские коллективы?
Я постоянно пытаюсь предлагать организаторам интересные коллективы из Украины. Несколько лет назад мы пригласили «Древо» из села Кричкивка, и ребята произвели там фурор. Этот международный фестиваль самый большой и старый в Германии; каждый год его тема меняется, и моя цель - чтобы однажды ею стала Украина.
Вы выступаете с индийской гармоникой. Почему именно этот инструмент?
В театре "Гарженица", где я работала, на индийской гармонике никто не играл, и я начала к ней присматриваться. Так как на этом инструменте клавиатура фортепиано, техника игры легче именно для пианиста, а само звучание мягче, чем у аккордеона. Индийская гармоника фактически заменила мне других вокалистов, ведь украинская музыка полифонична - в ней всегда две-три женщины поют вместе, а я одна. И гармоника дает возможность добавлять второй и третий голоса. Но я не ограничиваюсь этим инструментом, например, Odessa Underground - программа с фортепиано, моя новая программа Cut the cord («Обрезать струну») объединяет индийскую гармонику и фортепианную клавиатуру на "электронике". Кстати, проект с Kronos Quartet я хотела сделать а капелла, но его основатель Дэвид Харрингтон сказал, что им нужно звучание моей гармоники.
Расскажите о выступлении с Kronos Quartet 5 июля в Киеве.
Несколько лет назад первая скрипка и арт-директор Kronos Quartet Дэвид Харрингтон услышал мою музыку и написал письмо по e-mail. Мы встретились, и он предложил создать что-нибудь для них. На концерте Kronos будут исполнять произведения других композиторов (Стива Райха, Валентина Сильвестрова) и мое - я написала его для голоса, струнного квартета и индийской гармоники. Для проекта я выбрала чернобыльскую тему. Так случилось, что в чернобыльской зоне - на севере Полесья и части Беларуси - сохранились самые древние песни. Туда даже цивилизация не дошла, это было очень архаичное место, «заселенное» духами и сказочными историями. Там культура и традиции тесно связаны с землей, и вот как раз тему «колодца» и его заиления нужно было раскрыть. Среди 50 CD, который мне подарил Харрингтон, была одна запись, Lacrimosa, которая взяла меня за душу. Я помню, что была в Америке, шла по улице, слушала эту музыку и поняла, что напишу реквием, не христианский, а построенный на оплакивальных обрядах Полесья, посвященных духам предков. В определенный момент я заметила, что оплакивание очень похоже на жатвенные песни. Когда женщины на Полесье собирали урожай, это была магия: они вставали рано, нарядно одевались, шли в поле и молились, пели песни, благословляющие урожай и разгоняющие дождевые тучи. Мелодика этих песен была как плач, а тематика - сюрреалистичная - на грани радости и тьмы. Но я не хотела писать произведение на такой ноте, моя цель - не вызвать слезы, а всего лишь напомнить людям о чернобыльской трагедии, поэтому последнее произведение в выступлении - щедривка - символ надежды и пожелание добра.
Сложно ли было писать произведения для струнного квартета без надлежащего опыта?
Да, я сравнивала свою работу с Kronos с горой. Я находилась внизу и думала, что никогда не поднимусь на вершину. Я была полна сомнений и даже сейчас, за несколько дней до премьеры, они не ушли до конца.
Где еще состоятся ваши выступления с Kronos Quartet?
Следующий концерт пройдет в Линкольн-центре в Нью-Йорке 25 июля. Кстати, американцы были немного недовольны, что первая премьера будет не у них. А я очень счастлива и горда тем, что она состоится в Украине. Кроме того, уже есть запросы из берлинской филармонии и Варшавы, и я надеюсь, что двумя концертами наш проект не ограничится. Отдельно хочу отметить: большой знак, что Kronos Quartet приезжают в Украину по приглашению проекта «Ухо». Это молодые люди с горящими глазами, они - новое поколение украинцев. И этот факт - знак того, что в Украине все хорошо.
Ваши фольклорные экспедиции в Украину продолжаются и сейчас?
Да, но не в таком масштабе. Я начала ездить по Украине, когда мне было 19 лет. Я выросла в поющей семье, но первое открытие было в Карпатах. Когда мы с друзьями пошли в горы, и там я услышала бабушку, которая сидела на пороге и пела народным голосом, я долго не могла понять, что в этом голосе, манере исполнения такого, что невозможно перестать слушать. Сейчас женщины из сел, которые пели для меня, пишут письма, называют приемной дочкой. И мне кажется, что я езжу не просто в экспедицию, а их проведать. Кстати, сегодня происходит чудесный феномен - в Украине музыка из сел мигрирует в города, где много молодых людей, которые ее исполняют. Даже в своей последней программе я использую песни, которые выучила не в селах, а у людей: у Сусанны Карпенко из «Божичей», у коллектива «Кросна».
Вы живете в Кельне, а поете украинские песни, не сложно ли держать связь с родной землей на расстоянии?
Сложно. Один из самых тяжелых моментов - я чувствую, что моя речь сужается. Настолько сложно, что однажды я сказала Кристиану Томе: «У меня нет песен, я буду делать эксперимент - музыку без слов». Мы начали импровизировать, я пришла домой, и внезапно в голове появилась песня. Песни словно стоят вокруг меня и ждут своего времени. Несколько лет назад я говорила в интервью, что хочу жить на две страны. Это не так легко, но частично мечта реализовалась: в прошлом году я сделала несколько проектов в Украине - с режиссером из театра Франко Андреем Приходько и с театром Леся Курбаса. И возможность приезжать сюда для работы оживила контакт с родиной, для меня очень важный.
На сегодняшний день вы выпустили три альбома, когда стоит ожидать следующий? Что он будет из себя представлять?
Для меня альбомы - это документация моей работы. Сейчас народ требует задокументировать Odessa Underground, я пока раскачиваюсь, но, наверное, это надо будет сделать. Сегодня мы фактически уже отыграли премьеру новой программы с Кристианом Томе в Кельне. И нам уже звонят лейблы с предложением выпустить альбом. Для меня музыка должна дозреть - я сравниваю этот процесс с рождением ребенка: ты беременеешь, вынашиваешь его, а на концерте он появляется на свет. Живая музыка требует диалога со зрителем, благодаря этому "ребенок" начинает расти. И только когда он вырастает, музыку можно записывать.
Марьяна, кто ваш слушатель? Каким вы его себе представляете?
Я очень горжусь, когда мои концерты посещают подростки, например, в Германии или Америке. Они понятия не имеют, что такое Украина, что такое традиции, и после выступлений подходят ко мне с просьбой объяснить, что случилось - почему они так почувствовали, почему внезапно подумали о своих бабушке и дедушке. Я всегда говорила, что мой зритель не украинец, но сейчас это не так - у меня здесь появилось много ценителей. Мои зрители - это люди, которые в нашем постоянном беге, медиальном хаосе, карусели где-то глубоко грустят по чему-то простому, настоящему, как по источнику. А это настоящее есть в банальных темах: любви, разлуке, предательстве, смерти. И это есть в народной музыке. Когда меня люди спрашивают, почему я пою, а слезы катятся, я говорю, что это в музыке. Ведь музыка - это архетипы, глубина, которая есть в каждом из нас, но с наслоениями современной жизни. И когда внезапно открываешь данный колодец и смотришь в него, понимаешь: «Боже, как же мне это было нужно!» Мой зритель - тот, который благодарен за подлинность чувств.
